Эпилог - это что такое? Зачем нужен эпилог романа "Преступление и наказание" Достоевского

Некоторые считают, что эпилог – это послесловие. Технически, если переводить с греческого языка, это так. Но в русской терминологии эти понятия различаются. Об этом и поговорим ниже.

Вместо нудных объяснений – метафора

Представьте, что у человеческой судьбы есть автор (ну, кроме самого индивида, разумеется). И вот жизнь прошла. И нашему автору нужно написать эпилог (это нечто такое, что не столько подведет итог, сколько расскажет о дальнейших приключениях после смерти).

Например, если посчитать, что мифы Средневековья об аде и рае - не сказка, а быль, то они вполне могли сойти за некоторое продолжение основной части человеческой судьбы. Прожил хорошо – стал святым – добро пожаловать в рай. Жил не по совести – тебе уготован ад. Вообще, средневековые мифы - достаточно мрачные произведения. Иначе говоря, эпилог – это то, что непосредственно касается основной части произведения и в некотором смысле венчает ее. Он может логически завершать повествование либо быть частью излишней и необязательной.

Если перед тем же автором человеческой жизни стоит задача написать послесловие, а не эпилог, то здесь уже будет совсем другая история. Писатель может пуститься в пространные рассуждения о том, как появился, зачем и почему. При этом все рассуждения могут не касаться непосредственно истории человека как таковой.

Другими словами, предисловие и эпилог (это мы уже знаем что) отличаются причастностью к художественному произведению. Послесловие рассказывает о причинах возникновения творения как социального артефакта (когда возник замысел написать книгу, почему и т.д.). Эпилог непосредственно продолжает художественное повествование, венчает его. Думаем, с этим ясно.

Достоевский и возрождение Раскольникова

Теперь осталось ответить на один конкретный вопрос, зачем нужен эпилог романа «Преступление и наказание» Достоевского? История замечательная, законченная. Родион Романыч признался и упал в обморок в полиции – блестящий финал.

Но Достоевскому не хотелось оставлять героя в пучине отчаяния, поэтому он своей авторской волей обратил Раскольникова к Богу, тем самым насытив существование последнего не отчаянием, а надеждой.

Эрнест Хемингуэй говорил, что жизнь - трагичная штука с известным финалом. Дополняя американского классика, хочется сказать, что при всем этом в ней все-таки должно быть место надежде.