Последний старец - архимандрит Павел Груздев: жизнеописание, творчество

«Не перевелась ещё традиция старчества на Руси», - сказал бы Ф.М. Достоевский об отце Павле Груздеве. Великий писатель считал, что сохранение Православия в нашей стране – заслуга монахов, старцев. Это они берегут веру в Христа и не дают исчезнуть с русской земли Православию. В 1996 году ушёл из жизни последний старец - архимандрит Павел Груздев. История жизни этого замечательного человека сохранилась в нескольких книгах с рассказами, записанными с его слов, а также с воспоминаниями его друзей. Опубликованы дневниковые записи самого архимандрита Павла Груздева. Книга называется «Зерно Господней пшеницы».

Невыдуманные истории

Много историй из своей жизни отец Павел рассказывал своим друзьям.

Батюшка обладал замечательным даром рассказчика. Его речь полна забавных старорусских словечек и выражений. Хлеб он называл «папошником», вермишель – «мармишелью», испачкали пол грязной обувью – «насляндали» и т.д. Любимым его обращением к прихожанам было «Родные мои». Этими словами он предварял каждый свой рассказ и каждую проповедь, поэтому не случайно, что одной из книг Павла Груздева дали это название. И каждому стоит изучить ее. Много информации о нём есть в сборнике «Архимандрит Павел (Груздев)», изданном в 2010 году.

Некоторые беседы батюшки были записаны на видео и смонтированы в небольшой фильм. Павел Груздев запечатлён в последние годы своей жизни. На склоне лет он уже плохо ходил и был почти слепым, однако доброта этого удивительного старца и простота его характера видны в этом фильме очень отчётливо.

Рассказы Павла Груздева о прошлом проникнуты большим юмором и красочными подробностями, а его истории охватывают всю долгую жизнь архипастыря, начиная с самого детства: родился он 23 января 1910 года в деревне Большой Борок, что располагалась в Мологском уезде Ярославской области, потом была жизнь в Рыбинске, куда семью переселили после затопления, монастырское житьё у тётки, работа в артели, заменившей монастырское подворье, затем вятские лагеря, куда он был сослан, как враг народа, далее - вольное поселение в Казахстане, на целинных землях, ну и, конечно, период священничества в Ярославской области.

Паломники

К отцу Павлу народ ехал со всей страны. У него просили совета, благословения, исцеления от болезней. Он помогал всем.

Так, одна женщина спрашивала его, делать ли операцию её новорождённой внучке, у которой врачи обнаружили порок сердца. Старец велел ей не торопиться – подождать немного и смело ехать на операцию. Когда через полгода, накануне запланированного лечения, девочку обследовали снова, то даже следов болезни у неё не обнаружили.

Батюшка был большим прозорливцем. Был случай – подошла к нему за благословением некая женщина. Она рассчитывала, что великий старец Павел Груздев не может видеть, что за мысли в голове человека, и какие чувства в его сердце. Ей нужно было благословение на выселение из квартиры одного её родственника. Батюшка даже не перекрестил её – сказал: «Уходи, откуда пришла!».

Отец Павел владел не только прекрасным старорусским языком - он отменно изъяснялся на блатном, тюремном жаргоне. Рассказывают, что в начале 90-х, когда в стране был полный раздрай – ни работы, ни еды, постоянные отключения газа и электричества, чудовищная инфляция, когда рост цен на самые необходимые продукты питания опережал рост зарплаты на несколько порядков, обратилась к нему группа молодых мужчин с просьбой помочь советом, что делать, как быть и как жить? Он очень энергично, сдабривая речь отборным матом, посоветовал им возвращаться домой, жениться, нарожать детей и просто жить, ничего не боясь.

Старец Павел Груздев мог одним лишь дружеским похлопыванием по спине навсегда избавить человека от любого недуга. Делал он это без нарочитости, как-то даже по-приятельски. Он был очень простым человеком. Всегда считал своим долгом накормить и приютить паломника или обычного странника, нуждающегося в помощи. Он любил повторять евангельские притчи и часто сопровождал их историями из реальной жизни.

История про Пришествие

Отец Павел Груздев считал, что в каждом человеке нужно стараться увидеть отражение Христа. Он рассказывал такую притчу. Жила в некоем селении женщина. Она была глубоко верующей, соблюдала все православные традиции – регулярно постилась, постоянно творила молитву и часто ходила в церковь.

Однажды приснился ей сон, в котором ей было сказано, что на следующий день по пробуждении, к ней в гости придёт Сам Господь Иисус Христос.

С раннего утра она навела в избе порядок, наготовила вкусной еды – сварила «мармишель», поджарила яичницу, испекла пирог и села у окна ждать Спасителя.

Пришёл к ней соседский мальчик и говорит:

- Мамка моя заболела, упала, встать не может. Пойдём, поможешь, - а женщина ему отвечает:

- Не могу, ко мне Иисус Христос обещался прийти, - ушёл мальчик ни с чем.

Снова сидит женщина у окна. Ждёт. Приходит к ней односельчанин и просит:

- У меня корова рожает. Ты лучше всех в этом деле разбираешься. Пойдём, поможешь, - а женщина ему:

- Не могу, ко мне Иисус Христос должен прийти, - ушёл и мужик.

Дело к вечеру, а Господь всё не появляется. Завернул в её двор странник, попросился на ночлег, но и ему она отказала:

- Я хату вычистила, еды наготовила не для тебя – Христос обещался меня посетить.

День закончился, а Бог к ней так и не пришёл. Легла она спать, и приснился ей ангел. Она его спрашивает, почему Бог к ней исполнил обещания, а ангел ответил:

- Так Он к тебе три раза приходил, а ты Его отвергла.

- Когда же?

- Когда мальчик пришёл за маму просить, когда мужик пришёл, у которого корова рожала, и когда странник попросился на ночлег.

Жизнь до ареста

Родители будущего архимандрита Павла Груздева были обычными крестьянами – до революции жили богато, имели крепкий дом, скотины полный двор, большой участок земли. С самого детства Павел постиг все сельские премудрости – умел землю обрабатывать, знал, как обращаться с домашними животными – мог у коровы роды принять, лошадей водил, ухаживал за домашней птицей, разбирался в пчеловодстве, хорошо разбирался в свойствах растений, которыми славились пойменные луга Мологи и её притоков.

Так бы и жил он, как прежде, до него, жили многие поколения его предков, но пришла революция, начались перемены, а в 20 годах построили плотину и затопили его родное село Большой Борок, как и много других окрестных поселений. Все жители переехали, кто куда. Разрушился привычный быт. Многие разорились, да так и не восстановили своё хозяйство. Маленького Павлушу отец с матерью отправили к его тётке в монастырь, где он стал работать на пасеке, а заодно следить за цыплятами и утятами. С любовью и нежностью вспоминал те годы архимандрит Павел Груздев.

Мёд

В своей книге «Родные мои» батюшка вспоминает один случай. Было ему тогда лет 10. Захотел он поесть мёда, а матушка игуменья, настоятельница монастыря, не разрешает. Взял мальчик крысу из капкана, нашёл кусок ветоши, обмакнул его в кадушку с мёдом и обмазал им пойманное животное. Взяв крысу за хвост, он принёс её игуменье, показал и сообщил, что он выловил животное в кадушке с мёдом. Матушка запричитала – продукт, ведь, теперь осквернённым считается и в пищу не пригоден. Велела она мальчику взять кадушку и вынести вон, за пределы монастыря. А он и рад – крыса-то мёд не портила. Сам наелся и сестёр монахинь угостил.

Пришло время идти к исповеди. Маленький Павлуша боится, плачет, а утаить правду не может – покаялся батюшке, пообещал, что больше так делать не будет. Священник грех ему отпустил, но спросил, всё ли они съели? Если нет, то пусть Павлуша и ему нацедит бидончик, а он за него Богу помолится. Сказано-сделано. Принёс и ему мёда.

Арест

Через несколько лет монастырь закрыли, многих монахов арестовали, а саму обитель преобразовали в трудовую артель. Павел Груздев и здесь нашёл себе дело. Он по-прежнему занимался сельхозработами, а также, вплоть до мая 1941 года, когда его арестовали, активно участвовал в общественной жизни артели.

Накануне ареста в дом к Груздевым попросился на ночлег некий молодой человек. Радушные хозяева приютили гостя, доверились ему, а он оказался сотрудником НКВД. Гость выведал нужную ему информацию, касающуюся религиозной жизни Павла, и сообщил об этом своим коллегам. Ночью к дому подъехал «чёрный ворон» и Груздева Павла увезли в тюрьму. Фамилию следователя будущий архимандрит запомнил на всю жизнь – Спасский. Он ему все зубы выбил, истязал жестоко. Да только нашему герою признаваться было не в чем, а от веры он даже под пытками отрекаться не стал.

Отправили Павла Груздева в трудовой лагерь под Вяткой, и на долгие годы стал он заключённым номер 513. Но и в тюрьме жить можно – там ведь тоже люди. Политические держались отдельно от уголовников. Их наказывали строже, но и доверяли, почему-то, больше.

Как Павел Груздев спас немца

Заключённый номер 513, Павел Груздев, был назначен путеобходчиком – он должен был следить за состоянием железной дороги, а точнее, за отрезком пути между лесоповалом и лагерем. Работу свою «святоша», как называли Груздева охранники, выполнял всегда добросовестно, за состоянием полотна следил внимательно. Благодаря этой службе он мог свободно выходить в лес за пределы зоны и собирать там грибы да ягоды. Заключённых, как известно, витаминами не жаловали, а он своим товарищам по 58 статье приносил то землянику, то малину, то ежевику. Грибы сушил, травы лекарственные заготавливал.

Вот однажды, а дело было осенью, поехал он со своим начальником, таким же заключённым, как и он сам, Григорием Васильевичем Кополом осматривать пути. На всём пути паровоза по полотну туман стелется – ничего не видно, но Павел спокоен – накануне всё проверил. Дорога в порядке. Вдруг машина дёрнулась – видимо, что-то под колесо попало. Через несколько метров снова то же самое. Начальник кричит: «Ты меня обманул! Рельсы не закреплены! Больше здесь работать не будешь! На две недели пайку хлеба сокращу!». А пайка – это 800 граммов. Штрафники получали по 300.

Как только вернулись в лагерь, Павел Груздев назад побежал – посмотреть, что там с рельсами? Он ведь проверял – всё было в норме. На улице холод жуткий – середина осени, дождь как из ведра льёт, да и стемнело уже, а железнодорожное полотно – почти 8 км. Где-то на середине пути, в канаве, где паровоз первый раз дёрнулся, он увидел лошадь. Она в тумане зашла на пути, легла спать – паровоз её и сбил. В другом месте то же самое. Заключённый номер 513 лошадей в кювет стащил. Пока возился, услышал звуки, доносившиеся из шпалорезки, что стояла неподалёку. Он вошёл туда и увидел, что парень, который должен был этих лошадей пасти, повесился. Что делать? Как его снять? Ножа и близко нет – если у заключённого найдут, то расстреляют без суда и следствия. Зубами развязать тоже нет возможности – следователь Спасский все выбил. Стал Павел Груздев молиться – и Скоропослушницу призывал, и Михаила Клопского, и угодника Божия Варлаама, и Иоанна Златоустого, кого он только ни вспомнил. Наконец, верёвка поддалась, развязал он беднягу, а парень уже и не дышит. Он ему искусственное дыхание, массаж сердца, снова молитвы возносить принялся. Наконец послышалось биение сердца.

Побежал Груздев назад, в лагерь, в санчасть. На улице холод и дождь, а на Павле одежда вся сухая – такой жар от тела шёл. Прибежал. Дрезину вызвал, врача отыскал и назад, к парню. Слава Богу, всё обошлось. Потом суд назначили – судить того паренька-пастуха. Война, мол, а он, немец-фашист, диверсию устроил. Заключённый 513, Груздев Павел, выступил в качестве свидетеля. Он судьям так сказал: «Парень, мол, не со зла это сделал – просто недоглядел, уснул. Он не хотел нарочно вредить. У него и жена есть, и дети. Он потому и в петлю полез, что устыдился своего проступка и испугался. Никакая это с его стороны не диверсия». Поверили.

Потом немец за добро Павлу добром отплатил – долгое время, пока они в одном бараке жили, от своей пайки хлеба кусок отламывал и Павлу на нары клал.

Лагерная Литургия

Вместе с Павлом Груздевым срок отбывали священники. Как он говорил, целая епархия набралась – два епископа, монахи, игуменьи монастырей, священники и огромное количество простых верующих. Большой их мечтой было поучаствовать в Божественной Литургии, но на зоне это невозможно. И всё же друзья Павла придумали, как это осуществить. Жена начальника пропусков, Анатолия Комкова, Лёля, была глубоко верующей женщиной. Она-то и упросила мужа позволить заключённым выйти в лес и провести службу. Ответственным за возвращение всех обратно в зону назначили Павла Груздева.

С самого утра женщины торопили Павла. Все боялись, что разрешение отменят, и ничего у них не получится. Однако, в положенное время, большая группа зеков выступила в лес. По дороге насобирали ягод, потом отжали из них сок, а из консервной банки сделали чашу для причастия. Алтарём послужил пень срубленного дерева. Молитвы все помнили наизусть. Служили от души. «Слёз было столько, сколько за всю жизнь не видел», - вспоминал впоследствии Павел.

Вернулись в лагерь все. Никто не убежал, хотя возможность такая была. Никто не хотел подвести Павла.

Через некоторое время, когда заключённых стали по этапу переводить в другой лагерь, начался дождь, и на глазах у всех молния ударила в тот пень. Он сгорел, дабы не осквернили впоследствии освящённое место.

Казахстан

Перевели Павла в Северный Казахстан – отбывать оставшийся срок наказания, а заодно, осваивать целинные земли. Участки давали большие - по три гектара. Хочешь, не хочешь, а брать обязан. И обрабатывать. Дело трудное, но Павел к сельскому труду привычен. Арбузы, дыни, овощи разные, злаки выросли у него на славу, вскоре даже корову завели. Она в тот же год двух телят родила. Благополучие, достаток и сытость пришли в жизнь Павла Груздева – излишки на базар возили, продавали. На вырученные деньги обновы покупали, дома строили. Жизнь потекла своим чередом.

А в 1953 году вышла амнистия. Из дома Груздеву сообщили, что отец с матерью его ждут, скучают. Поскольку без специального вызова бывшим заключённым свободно разъезжать по стране нельзя, сестра Павла, которая жила вместе с родителями в Тутаеве, прислала ему телеграмму, что, мол, мать его, будучи семи десятков лет, родила двойню и находится при смерти. Это было неправдой, но оказалось веской причиной, чтобы разрешить Павлу выезд.

Новая жизнь

Вернулся Груздев в родные места. После долгих мытарств с документами и реабилитацией остался он в Тутаеве. Стал священником, настоятелем храма в селе Верхне-Никульском. Постепенно слава о нём, как о прозорливце и лекаре от Бога, разошлась по всей Ярославской области, а после, и по стране. Народ длинной вереницей потянулся к нему на исповедь, отстоять службу и послушать проповедь.

Уже при жизни шла о нём молва, как о святом праведнике. Такой случай рассказали ленинградцы, которые перед каждым походом приезжали к нему за благословением. Они заметили, что без напутствия архимандрита рыбалка удачной не бывает. Взяли как-то рыбаки вместе с собой, за компанию, товарища, – популярного журналиста. Тот посмотрел всё, послушал, а вернувшись домой, в Ленинград, опубликовал в своей газете пасквильную статью «Житие отца Павла». Взяли её рыбаки и приехали к архимандриту показать. Тот прочитал и велел газету в прорубь выбросить.

Тот журналист к нему больше не приезжал – рыбачил в других местах, но недолго…, до зимы. Отправился он однажды на реку, на подлёдный лов. Сделал лунку, а лёд вокруг потрескался. Он в образовавшуюся полынью провалился. Так и погиб.

Отец Павел любил употреблять в речи фразеологизмы, говорил зычно, на старорусский манер. Советы архимандрита Павла Груздева были очень простыми. Он учил своих прихожан не гордиться и не возвышаться над другими людьми: «Если в человеке простоты нет, значит, он глуп и боится это показать, а может быть скрывает какой-то грех». Это же относилось и к обидчивым – умные, по его словам, никогда не обижаются.

Самого отца Павла сравнивали неслучайно с юродивыми. Одевался он бедно, жил скудно, а с важными и чиновными господами держал себя дурачком – так легче не поддаться на их провокации. Они к нему нередко с проверками приезжали. А он наденет на себя рваную рубаху, закатает одну штанину до колена и давай выгребную яму в сортире чистить. Те постоят-постоят, и уедут ни с чем: разве можно беседовать с человеком, который весь фекалиями перемазан?

В ленинградской столовой

В своих рассказах отец Павел не боялся выглядеть смешным и нелепым. Так, любил он повеселить товарищей историей о том, как пообедал в одной ленинградской столовой. В этом городе он гостил часто – там у него было много друзей и знакомых.

Приехал он как-то раз в Ленинград, в гости к владыке Никодиму. Тот спешил по делам, и предложил отцу Павлу, пока сам в отлучке, сходить в какую-нибудь столовую и там пообедать. Дал батюшке 25 рублей и уехал.

Отправился старик искать столовую. В одни его не пускали, потому что он был в валенках, в другие, потому что галстук не соответствовал требованиям. В конце концов, нашёл батюшка столовую, где кормили комплексными обедами. Заплатил он деньги, взял поднос с едой, сел за стол, поставил чемодан под стул и приготовился обедать, а ложку прихватить забыл. Делать нечего – вернулся в буфет, где столовые приборы выдавали. Взял ложку, а заодно и стопочку выпил. Подошёл к своему столу и видит, что там уже какой-то мужчина сидит и его суп ест. Что делать? Придвинул к себе батюшка второе, котлету пополам разломил, картофельное пюре разделил. Стакан компота на два разлил, и стал свою половину есть. А мужчина всё это время молча на него смотрел. Закончив трапезу, незнакомец поднялся и ушёл. Отец Павел тоже пообедал и собрался уходить. Хвать, а чемодана-то и нет. Украли?! Огляделся он по сторонам, к кому обратиться, и под соседним столом увидел свою поклажу. Понял старый священник, что чужой обед съел. Испугался он, стыдно стало - схватил свои пожитки, и бежать – через дорогу, в валенках, в длинной рясе, с чемоданом в руке и прямо на красный сигнал светофора.

Конец жизни и память

К концу своих дней Павел Груздев, последний старец святой жизни, совсем ослеп. Денег у него отродясь не водилось, а тут даже на лекарства не хватало. «На всё воля Божья», - без обиды и уныния повторял он. Не жаловался. Умер в больнице 13 января 1996 года.

Похоронили батюшку в Тутаеве, ныне Романов-Борисоглебск Ярославской области. Как и предсказывал отец Павел: «Родился пригодился, а умру - от вас не уйду», - больше 10 лет лежит священник в ограде местного кладбища, а тропинка к могиле Павла Груздева так и не заросла травой - круглый год идут к нему паломники и несут цветы.