Борьба с тунеядством в России. Закон о тунеядстве. Статья за тунеядство в СССР

Многим жителям стран постсоветского пространства знакома фраза из известного фильма Гайдая «Операция Ы»: «Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, кто хочет поработать?» И немногие задумываются о том, что в этой, казалось бы, короткой фразе перечисляются практически все группы советских маргиналов. Борьба с тунеядством в России началась в незапамятные времена: об этом свидетельствует наличие в языке поговорки «Кто не работает, тот не ест», но в советские времена она приняла небывалый размах. В чём же заключался закон о тунеядцах и возможно ли возвращение к подобной практике сегодня?

Как всё начиналось

«Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина» - так звучала одна из статей Конституции, изданной в шестидесятых годах. В 1961 г., согласно Постановлению Совнаркома СССР, был принят так называемый закон о тунеядстве – «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими паразитический образ жизни». Исследователи отмечают, что после хрущёвской оттепели, в рамках которой в Советский Союз всё же пришла хоть относительная, но свобода, принятие подобных, довольно жёстких мер выглядело парадоксально: какой смысл сначала объявлять либерализацию, а потом своими же руками уничтожать её?

Вместе с тем некоторые связывают репрессии против тунеядцев с тем, что в шестидесятые-семидесятые годы начал формироваться новый класс советских граждан – предприниматели. Официально они не трудились на благо Родины, а деньги зарабатывали приличные, поэтому правительство и решило начать борьбу с теми, кто подрывал экономику страны. С течением времени проблемы появились даже у тех, кто, несмотря на наличие постоянного места труда, по каким-то причинам пропускал даже один рабочий день – это расценивалось нарушением трудовой дисциплины. По статистике, чуть больше половины всех уголовных дел в период действия закона о тунеядстве приходилось именно на преступления, связанные с уклонением от труда и нарушением трудовой дисциплины.

Меры наказания

Как наказывали в Советском Союзе за паразитический образ жизни? Платили ли штраф за тунеядство или меры наказания были гораздо серьёзнее?

Денежными выплатами «бездельники» не отделывались. Наказание, назначаемое за такое преступление, менялось несколько раз в течение действия всего закона. СССР, как считается, предупреждал сначала тунеядцев о том, что они должны найти работу, иначе к ним будут применены серьёзные санкции. Если же «паразит» отказывался, то он отправлялся на год в тюрьму или же получал исправительные работы на этот же срок. В случае если гражданин страны уже отбывал наказание за тунеядство, а теперь попался на рецидиве, то он отправлялся в места не столь отдалённые уже на два года, без права на исправительные работы. Единственное, что могло помочь тунеядцу, - вмешательство авторитетных друзей.

В более поздней редакции Уголовного кодекса закон о тунеядстве присоединил к себе также лиц без определённого места жительства и попрошаек. Меры наказания для них были те же, что и для бездельников. Если же бродяга попадался во второй раз, то ему грозило уже лишение свободы на срок от года до трёх.

За и против

Теперь уже никто не может сказать, сколько людей, нарушивших «трудовую дисциплину», ведущих «антисоветский образ жизни» или ещё каким-либо образом уклонявшихся от работы, отправились под суд. Тунеядство представлялось идеологами как преступление, не уступающее по тяжести убийству или насилию. Вместе с тем реакция на введение закона, исключающего право выбора, трудиться или нет, была довольно неоднозначной.

По одну сторону баррикад были люди среднего возраста, заставшие ещё Сталина, прошедшие войну и ратовавшие за обязательность труда. Они считали, что подобные репрессивные меры помогут и справиться с экономическими трудностями (ведь когда трудится вся страна, производительность этой работы гораздо выше), и решить социальные проблемы (на которые в условиях всеобщей занятости просто не было бы времени). Идеологи постоянно выводили на первый план «Моральный кодекс строителя коммунизма», где половина пунктов каким-либо образом была связана с трудом, - при главенстве Коммунистической партии это было довольно мощным оружием воздействия. Советский Союз так же, как при Сталине, продолжал искать внутренних врагов, но теперь ими были не те, кто «скрывал под масками своё истинное Я», а те, кто подрывал «идеальность» советского государства. Вполне вероятно, что именно поэтому большая часть тех, кто всё же признавался виновными в тунеядстве, и высылалась за пределы крупных населённых пунктов: редкие зарубежные гости судили об СССР всё же по большим городам, а если в этих городах нет того, кто подрывает их идеальный образ, значит, нет и этой неидеальности.

А с другой их стороны выступали молодые люди. Те, кто видел, что в погоне за тунеядцами власть совершенно забыла о тех, кто и представлял простой, сельский, неидеальный Советский Союз (здесь можно упомянуть протест так называемых писателей-деревенщиков). Литераторы того времени осуждали расширение объёма влияния правительства, лишение выбора и принудительность работы. Создавался радикальный контраст между жёстко контролируемым трудом и досугом, на который правительство совершенно не обращало внимание. Всё это способствовало тому, что новое поколение, на которое так рассчитывали власти в борьбе с паразитическими элементами, не только не включилось в войну с тунеядцами, а и отвернулось от идеологической машины. Простые люди не хотели быть идеальными, они хотели быть настоящими.

Обратная сторона медали

Борьба с тунеядством в России в советские времена порой принимала действительно комичную форму: уголовному преследованию подвергались только те, кто не работал в течение четырёх месяцев в году, но обществом порицались даже те, кто в своё законное свободное время предпочитал отдыхать, а не работать по дому.

Во времена действия закона о тунеядцах появилось известное сегодня слово «борзой» - без определённого рода занятий. Тунеядство прощалось общественностью только молодым мамам, которые сидели в декрете. Идеал советской женщины – бой-баба, которая, отпахав смену на заводе, например, потом заступала на вторую: смену домашнюю с приготовлением еды на многочисленных членов семейства, уборкой, стиркой и другими, казалось бы, несложными, но очень утомляющими обязанностями.

Осуждались даже те, кто работал, правда, не на благо государства, поэтому в СССР очень не любили фарцовщиков-спекулянтов. То есть проблема была не в обеспечении всеобщей занятости, ведь проверкой, как трудятся на своих законных местах некоторые сотрудники, никто не занимался. Как и сегодня, в таком, казалось бы, идеальном Советском Союзе встречались те, кто больше занимался на рабочем месте решением личных проблем или же просто сидел без дела, числясь в штате. Но порицались всё же фарцовщики, несмотря на то, что кто-кто, а они действительно пахали, пытаясь купить свой товар по лучшим ценам, провезти его в страну и так далее.

Образованные тунеядцы

Статья за тунеядство в СССР не распространялась также и на тех, кто учился в высших учебных заведениях. Считалось, что человек с дипломом обязательно найдёт себе работу – отсюда и появился культ высшего образования. По факту очень многие молодые люди в то время, как их родители работали в поте лица, просто наслаждались жизнью, тратя заработанные другими членами семьи кровные.

«Мы жили плохо и бедно – пусть хоть наши дети живут хорошо!» - в это верили многие представители старшего поколения, отдавая юным тунеядцам свои пенсии (немаленькие, стоит отметить, выслуга всё же учитывалась). Взрослые считали, что, давая своим детям всё готовое, они делают их счастливее, берегут их от всех трудностей, через которые пришлось пройти им самим.

Уже тогда началась и девальвация высшего образования. Оно получалось только для галочки, а потом те, кто не смог устроиться по специальности, избегая уголовного преследования, шли работать дворниками или в котельные – куда угодно, главное, чтобы не было зафиксировано умышленное отклонение от труда, за которое светил вполне реальный судебный срок. Найти рабочее место, даже при такой конкуренции из нежелающих попасть под статью, было нетрудно. Так что в Советском Союзе, уже начинавшем переживать кризис, было самое большое число представителей рабочих специальностей с дипломами о высшем образовании.

Когда произошёл распад СССР, многие его законы канули в Лету. Остатки огромной страны нацелились на капитализм, который они сами так долго осуждали. Капитализм – это конкуренция, конкуренция – это право выбора. Не стало Советского Союза – исчезла и сама суть закона о тунеядстве: в новом мире труд стал вопросом выбора и правом, которое могло обеспечить достойное существование, но никак не обязанностью.

И тунеядцы известные

Как отмечают некоторые исследователи, тунеядство – понятие очень легко устраняемое. Найти работу, чтобы не попасть под статью, было очень легко, но всё равно находились те, кто принципиально отказывался от подчинения закону о дармоедах. Или же просто становился жертвой обстоятельств, не желая при временной безработице идти на новое место труда. Конечно, примеров можно назвать множество, но самыми яркими будут личности, имена которых были известны и известны сейчас большому количеству людей.

Один из самых громких судебных процессов по закону о тунеядстве связан с именем Иосифа Бродского. Поэт, по его собственным словам, занимался написанием стихов – он считал это такой же работой, как и смены на заводе. На вопросы о том, учился ли он этому, имеет ли диплом литературного института, который позволяет считать стихосложение специальностью, Бродский отвечал, что таланту не учатся.

Литераторы в то время могли заниматься исключительно своим творчеством только в том случае, если они являлись членами Союза писателей - считалось, что они трудятся именно там. Некоторые предпочитали совмещать творчество и основное место работы (так, например, Василий Аксёнов, кроме литературной деятельности, работал и врачом-пульмонологом до определённого момента). Бродского же за его лирику в Союз писателей не принимали, а трудоустраиваться поэт не хотел. За это он и был сослан в Архангельскую область для принудительного труда. Вмешательство признаваемых советским правительством литераторов Ахматовой, Чуковского, Рождественского и других позволило сократить срок наказания с пяти до полутора лет.

Другой известный тунеядец – Николай Годовиков. Снявшись в роли Петрухи в фильме «Белое солнце пустыни», актёр на некоторое время остался без предложений о новых ролях. Переквалифицироваться Годовиков не желал – он предпочёл ждать новой работы. За что и был осуждён на год по знаменитой статье о борьбе с паразитическим образом жизни.

Обошли стороной преследования бездельников Виктора Цоя. Музыкант, который практически всё своё время уделял творчеству, официально числился безработным, а следовательно, подлежал наказанию. Спасло Цоя то, что он нашёл работу в котельной (кстати говоря, позже эта самая котельная была увековечена в одном из альбомов группы «Кино», лидером которой и был Виктор).

Борьба с тунеядством в России, тогда ещё бывшей в составе Советского Союза, не распространялась на тех, кто работал неполный рабочий день, поэтому Цой успевал и писать новые песни, и выступать, и при этом не подлежать наказанию за своё тунеядство.

Современные реалии

О том, что надо бы вернуть налог на тунеядство в России, говорят уже давно. Основным аргументом в пользу таких перемен является то, что государство вынуждено на средства налогоплательщиков содержать целую армию тех, кто по каким-то причинам не желает платить эти самые налоги. С одной стороны, подобная инициатива имеет рациональное зерно, но с другой – где взять деньги тем, кто официально их не зарабатывает? Кроме того, проблемы могут возникнуть и с разделением работающих официально, но за «серую» зарплату, то есть уклоняющихся от уплаты налогов, и действительно безработных, которые не платят налоги вообще. Декрет о тунеядстве в Беларуси, принятый в 2015 году, показал, что даже на первый взгляд неплохая задумка может обернуться едва ли не государственным переворотом, так что при введении подобных мер необходимо тщательно прорабатывать их законопроекты.

Альтернативы

Налог на тунеядство в России, а точнее собранные благодаря ему деньги, планируется направить на реформирование системы здравоохранения. Пока решение о его введении принято не было, но политики предлагают и другие пути финансирования социальной сферы.

Например, в качестве наказания за «безработность» предлагается ввести плату за пользование социальными благами. То есть не платишь налоги – оплачивай услуги поликлиник и больниц, школьное образование и так далее. С одной стороны, идея неплохая: налогоплательщики не обязаны содержать тех, кто не желает трудиться, но с другой - когда вступит закон о тунеядстве в России в силу, вполне вероятно, что начнётся такое же фиктивное трудоустройство, с которым сейчас столкнулась соседняя Беларусь, уже живущая с подобным законом в течение двух лет: пойти куда угодно, только бы не платить.

Чужой опыт

Стоит отметить, что нет однозначных данных о том, сколько людей попадает сегодня под статью «тунеядство». РФ заявляет, что на сегодняшний момент в стране насчитывается около пяти миллионов безработных, тогда как западные аналитики считают, что эта цифра едва ли не в четыре раза больше. Несовершенство системы выявления «дармоедов» обязательно повлечёт за собой последствия в виде социальных проблем, как это произошло в Беларуси, где письма о необходимости уплаты налога за безработицу, который составил 180 долларов за год, получили более пятисот тысяч человек (при населении республики в девять с половиной миллионов).

Сами критерии причисления к армии безработных в стране очень размытые: письма «счастья», так окрестили уведомления о необходимости уплаты налога белорусы, получили даже те, кто учится или работает за границей. Более того, декрет о тунеядстве в Беларуси уже потребовал финансовых затрат, которые, скорее всего, не окупятся: едва ли не половина объявленных «тунеядцев» предоставила в налоговые органы документы, которые подтверждают их право на освобождение от уплаты этого налога.

Заключение

Борьба с тунеядством в России имеет долгую историю. Во времена Советского Союза она приняла действительно глобальный масштаб, с уголовным преследованием и общественным порицанием, с проверками документов у взрослого населения, которое находилось в общественных местах в рабочее время, и приводами к директору учеников, прогуливавших занятия. И сложно сказать, действительно ли было необходимо столь жёсткое преследование «паразитов»: они лишались свободы, но никакой выгоды от этого страна не получала; столь радикальные меры только подорвали её идеологические устои. Поэтому разговоры о том, чтобы вернуть подобную практику в современную Россию, звучат как минимум странно: прошлый опыт явственно показывает, что ничего хорошего из этого не выйдет. В Беларуси, которая приняла «Декрет о предотвращении социального иждивенства», налог на тунеядство отменили временно – после того как вспыхнули общественные протесты, стало очевидно, насколько недоработан этот декрет. Учиться стоит на ошибках своих и чужих – это нужно помнить тогда, когда дело доходит до любых нововведений.